Глава 3.

Основными задачами данной работы является изучение типологии, хронологии, культурной принадлежности и технологии изготовления изделий из кости и рога в мезолите лесной зоны Восточной Европы. Для их решения необходима методика исследования, сочетающая технико-морфологический анализ и типологическую классификацию изделий с анализом их культурно-хронологического распределения.

Изделия из кости и рога мезолитического времени известны давно, и при их описании и анализе неоднократно предлагались различные типологические списки и классификации. Однако до сих пор дело ограничивалось либо региональными разработками, либо типологией группы, категории или типа изделий на межрегиональном уровне.

Так, еще в 1936 г. Д.Г. Кларком был предложен список из 25 типов острий, встречающихся в мезолите Северной Европы (Clark, 1936). Он оказался очень удобен, и многие исследователи использовали его в своих работах, ссылки на него можно встретить и в самых последних публикациях. Вместе с тем, за прошедшие годы накопился значительный материал, далеко выходящий за рамки этого списка, что диктует необходимость новых типологических разработок мезолитических острий, а также и других изделий из кости и рога.

Более обширная попытка типологической классификации орудий рыболовства и морского промысла почти всей Восточной Европы от мезолита до железного века была предпринята сравнительно недавно Н.Н. Гуриной (Гурина, 1991). Однако эта классификация оказалась далеко не всеобъемлющей и довольно неудобной. Так, ее автор не отделяет наконечников стрел от зубчатых острий, являвшихся наконечниками дротиков и острог, хотя по характеру насада это в большинстве случаев можно сделать. Порой, чрезмерно увлекаясь мелкими деталями, Н.Н. Гурина упускает более существенные признаки, как, например, оснащение изделий вкладышами; не делает разграничения между зубчатыми наконечниками и изделиями с мелкими орнаментальными нарезками по краям, между наконечниками с шипами и просто с выделенным черешком и т.п. Многие характерные типы наконечников вообще не вошли в эту классификацию. Да и сам критерий выделения в качестве орудий рыболовства и морского промысла только зубчатых наконечников представляется неверным. По данным этнографии для этой цели употреблялись и другие их типы. Еще больше недостатков в классификации рыболовных крючков. Так, составные костяные крючки не рассмотрены вовсе, а они представлены выразительными находками начиная с раннего мезолита. Попытка применить эту классификацию к конкретным мезолитическим материалам Верхнего Поволжья не привела к положительному результату, а лишь показала ее ограниченность и неудобство.

При разработке типологической классификации изделий в данной работе наиболее удобным представляется традиционный подход, при котором изделия из кости и рога делятся на категории, которые в свою очередь состоят из типов изделий, подразделяющихся на варианты. При необходимости можно вводить более крупные единицы, или же дробить варианты на более мелкие составляющие, в зависимости от цели исследования. Так, категории наконечников стрел, копий, клевцы и кинжалы можно объединить в класс предметов вооружения.

Большинство костяных и роговых изделий с поселений представлено обломками. Они занимали определенное место в классификации только в том случае, если можно вполне уверенно реконструировать тип изделия или даже вариант. Обломки изделий, для которых надежно устанавливается только категория, в классификацию не включались, поскольку определения на таком уровне дают слишком мало культурно-хронологической информации, хотя иногда дают важные технологические сведения.

Задачей технологического анализа отдельной вещи является выяснение того, как эта вещь сделана. Когда подобные вещи представлены сериями, результаты технологического анализа каждой вещи можно сравнить с остальными. Это позволяет говорить уже о технологической схеме изготовления таких вещей, включающей стандартный набор операций, отклонениях от нормы, эволюции технологии, локальной специфике и т.п. Однако в основе всех технологических построений лежит анализ каждой вещи, входящей в данный массив.

Для выяснения, как изделие было изготовлено, есть ряд методов, которые и были в той или иной мере применены при проведении данного исследования. Очень важно определить, если это возможно, какая кость или рог были использованы. С этого начинается реконструкция технологического процесса. Далее определяется, имеем ли мы законченное изделие, или его заготовку, брошенную или сломанную на какой-либо стадии обработки. Как правило, определить целые законченные изделия по их форме и характеру обработки не представляет сложности. Иногда на разных участках изделия сохраняются следы предшествующих окончательной обработке операций, накладывающиеся друг на друга. Это позволяет достоверно реконструировать стадии изготовления данного орудия. Вместе с тем, на большинстве законченных изделий следы обработки на предшествующих стадиях бывают сняты последующей обработкой, так что для выяснения процесса изготовления не менее важно изучение заготовок, выбывших из технологического цикла на разных стадиях, а также отходов производства тех или иных орудий.

Основным методом является трасологический анализ поверхности предмета (Семенов, 1957, 1968; Семенов, Коробкова, 1983; Коробкова, 1969). В основе метода лежит признание того, что на поверхности обрабатываемого предмета остаются следы инструмента, которым он обрабатывался. Это наиболее хорошо видно на материалах средней твердости, к которым и относятся кость и рог. Последние обрабатывались каменными орудиями, существенно превосходящими их по твердости, в результате следы на поверхности кости и рога обычно достаточно четкие и многочисленные. Единственная операция, выполнявшаяся более мягким материалом – полировка, но и в этом случае мельчайшие песчинки, попадавшие на поверхность изделия, оставляли достаточно четкие следы. Таким образом, выявление и интерпретация следов обработки на костяных и роговых изделиях не вызывает проблем при достаточно хорошей сохранности поверхности этих изделий.

В настоящий момент по материалам просмотренных коллекций можно выделить следы рубки, отески, оббивки, ударной ретуши, поперечного и продольного разрезания, пиления, строгания, скобления, объемного резания, сверления, шлифовки и полировки. Приведем их краткое описание.

Следы рубки обычно хорошо заметны невооруженным глазом на поверхности кости и рога в виде глубоких желобов, идущих от поверхности вглубь материала. Если использовалось кремневое не шлифованное орудие, края и дно желоба неровные, часто встречаются заломы и замятые участки. При обработке шлифованным топором, теслом или долотом дно желоба обычно плоское, края ровные, желоб очень мелкий, но широкий. Линейные следы – глубокие и неровные в первом случае, мелкие и ровные во втором, показывают направление движения рубящего орудия. Если надруб сохранился целиком, то в поперечном сечении он неглубокий, обычно симметричный.

Следы отески похожи на описанные, только они располагаются на краях и выступающих участках изделия и направлены не от поверхности вглубь материала, а вдоль поверхности или края, под острым углом к ним.

Следы оббивки встречаются на кости, подобных следов на роге наблюдать не приходилось. На кости же они не отличаются от негативов сколов на кристаллических породах, сланцах и кремнистых известняках. Обычно прослеживается начало и окончание скола, часто виден раковистый излом на его поверхности. То же можно сказать и в отношении ударной ретуши, только при этом забивается кромка обрабатываемой кости, так что ретушь получается затупливающей. Во многих случаях можно говорить об обработке отдельных участков заготовки в технике пикетажа (точечной ретуши).

При поперечном разрезании ножом или резцом получается неглубокий надрез, конического или трапециевидного сечения, на дне которого заметны четкие продольные царапины, на стенках такие же, или более резкие и длинные царапины идут под острым углом к дну надреза; если предмет округлый - обычно по касательной к его окружности. При продольном разрезании резцом получается более глубокий, обычно более-менее прямой паз такого же сечения, в зависимости от ширины режущей кромки резца. Четкие глубокие царапины на стенках параллельны дну паза, в его начале идут под острым углом от поверхности материала вглубь него, повторяя угол наклона дна паза, в средней части – практически параллельно поверхности, а в конце паза – под острым углом из глубины к поверхности материала. Если по надрезу заготовка расколота, то следы разрезания четко видны на сохранившейся стенке паза (или ее участке).

Следы строгания выделяются достаточно легко. На поверхности изделий остаются ровные полосы, в пределах которых заметны обычно мелкие длинные царапины, параллельные друг другу. При такой работе нажим на орудие и толщина снимаемой стружки были очень небольшими, особенно при чистовом выстругивании. Часто заметны очень мелкие волны, если нож двигался неровно, а также очень мелкие уступы, где нож останавливался. Приложение большей силы приводило к интенсивному выкрашиванию лезвия кремневого ножа, а увеличение угла наклона лезвия – к замене строгания скоблением.

При последнем на кремневый скобель, угол постановки которого на обрабатываемый материал варьирует от 45% до прямого, прикладывалось обычно большое усилие, в результате чего снималась толстая стружка, а лезвие скобеля погружалось до 1 мм в обрабатываемый материал. При этом кремневое лезвие интенсивно выкрашивалось, обычно становясь зубчатым. В результате на поверхности кости и рога оставались глубокие извилистые следы, состоящие из параллельных друг другу борозд и царапин различной глубины. Такие следы обычно пересекаются под острыми углами группами аналогичных следов, оставленных при последующих движениях скобеля по тому же участку кости или рога. При чистовом скоблении давление на инструмент было небольшим, и эти следы отличаются от следов строгания только меньшей ровностью поверхности.

При шлифовке поверхность кости и рога подвергается истиранию при помощи различных каменных абразивов. При этом происходит удаление лишнего материала и выравнивание поверхности, на которой заметны параллельные борозды одинаковой ширины и глубины, плотно прилегающие друг к другу. Ширина и глубина борозд зависит от степени грубости применяемого абразива, но в любом случае они значительно меньше борозд, оставленных кремневым скобелем, и края их, по сравнению со следами скобеля, размыты. Следы абразива при длительной шлифовке пересекаются и накладываются друг на друга, но при этом видно наложение не отдельных борозд, а их параллельных групп. При изменении угла постановки заготовки заметно пересечение плоскостей или поверхностей, выработанных в результате шлифовки в течение какого-то времени под определенным углом.

Следы полировки отличаются, прежде всего, ярким блеском поверхности, на которой заметны тонкие царапины, длинные или короткие, параллельные друг другу или пересекающиеся, в зависимости от направления движения заготовки или полирующего материала. В отличие от применяемого для шлифовки, последний обладает крайне слабыми абразивными свойствами, практически не изменяющими рельеф обрабатываемой поверхности. Следы полировки наиболее ярко выражены на возвышениях ее микрорельефа.

Перекрывание следов одной операции следами последующей, то есть “технологическая стратиграфия”, позволяет надежно установить последовательность обработки. Анализ такого перекрывания на изделиях промежуточных форм, выбывших их производственного цикла на разных стадиях изготовления орудия, дает возможность достоверно реконструировать весь производственный цикл от выбора сырья до получения законченного орудия. Иногда это удается дополнить ремонтажем орудий, когда одна часть сломанной заготовки была выброшена, а из другой продолжали делать орудие, но такие случаи крайне редки. Гораздо чаще подклеиваются обломки законченных изделий.

Другим важным методом является физическое моделирование процесса изготовления орудий (Семенов, 1957, 1968; Семенов, Коробкова, 1983; Коробкова, 1969; Филиппов А.К. 1978, 1983). Он позволяет, во-первых, получить эталонные следы работы различными инструментами, когда выполняемые операции хорошо известны и документированы. Сравнение этих следов с теми, которые видны на древних изделиях, показывает, каким инструментом и как выполнялась та или иная операция. Во-вторых, при помощи этого метода можно выяснить способы получения законченной формы изделия из определенной кости или рога. Сопоставление экспериментального изделия на разных стадиях его обработки с древними позволяет более правильно интерпретировать последние, а также проверить последовательность операций, намеченную при изучении древних изделий и их заготовок. При этом получаются данные о затратах времени и сил на выполнение разных операций и изготовление орудия в целом, то есть производительности труда. Однако эти вопросы можно успешно решать только при проведении серийных экспериментов.

Использование описаний производства различных изделий из кости и рога, сделанных этнографами, также дает полезную технологическую информацию (Семенов, 1968). При этом только следует учитывать, что процесс изготовления орудий мог сильно различаться у людей, отдаленных друг от друга во времени и пространстве. Наиболее ценны для нашего исследования данные об обработке кости и рога каменными орудиями, но именно они-то и наиболее редки. С другой стороны, именно этнография дает многие примеры предварительной подготовки кости и рога, такие как замачивание, распаривание и т.п., которые проследить археологически удается крайне редко.

Комплексное использование всех этих методов и подходов дает наилучшие результаты, однако, основную информацию о технологии изготовления древних орудий дают сами эти орудия, их заготовки и отходы производства. Особенности технологии изготовления будут отмечаться при характеристике выделенных категорий, типов и вариантов изделий. Культурно-хронологическое распределение выделенных типов и вариантов изделий показывается на серии сводных таблиц.